Глава двенадцатая

Август идет своим чередом, за домом на Гриммо продолжается слежка. А в доме теперь все сверкает. Кричер в белоснежном полотенце отдраил весь дом, а с Гарри обращается как преданный, но ворчливый старый слуга - напоминает, чтоб тот помыл руки перед обедом, и т.д. В "Пророке" - статья, что Снейп становится директором Хогвартса, Амикус Кэрроу - преподавателем ЗОТИ, а Алекто - магловедения.
Трио планирует вылазку в Министерство, чтобы найти Амбридж - Гарри под мантией-невидимкой следил за входом, но Амбридж, видимо, использует каминную сеть. Зато он видел мистера Уизли - с тем на вид все в порядке. В Министерство теперь запрещено аппарировать, а к каминной сети подключены дома только главных сотрудников. Чтобы попасть в Министерство, нужен жетон.
Еще мы узнаем, что имя Гермионы в списке маглорожденных, которые не явились на регистрацию, а за Гарри назначена награда в 10 тысяч галлеонов.
У Гарри очередное видение - Лорд ищет Грегоровича.
Утром следующего дня детки устраивают засаду у Министерства, рано утром, пока еще нет служащих. они оглушают Мафальду Хопкирк, Гермиона выпивает ее оборотку. Потом появляется работник службы обеспечения Министерства (magical maintenance), некто Кэттермоул. Она угощает его под видом Мафальды одной из конфеток братьев Уизли, тому становится плохо, Гермиона убеждает его не идти на работу, а отправиться к врачу, тем временем незаметно вырывает у него волосок. Он уходит, а его оборотку выпивает Рон. Потом оборотку приносят для Гарри - какого-то здоровяка с бородой, Рон и Гермиона не знают, кто это.
В Атриуме Рона тормозит один из УпСов, Яксли, желающий выяснить, почему не наведен порядок у него в кабинете. Заодно выясняется, что жена Кэттермоула, под чьей обороткой Рон, - грязнокровка, и Яксли как раз идет ее допрашивать, так что понятно, что Рон должен вылезти вон из кожи, но сделать работу, иначе они подставят Кэттермоулов - Яксли очень зол.
Трио едет в лифте. Гермиона инструктирует Рона. Гарри из случайного разговора узнает, что его зовут Альберт Ранкорн.
Потом в лифт входит Амбридж.

Глава четырнадцатая.

Трио выбрасывает не на Гриммо, а в какой-то лес. Оказывается, Рон при аппарации "располовинился" (splinched). Гарри всегда думал, что это смешно, а оказалось - ничего подобного. У Рона весь левый бок в крови, Гермиона ухаживает за ним. Аптечка у нее тоже предусмотрительно с собой, в сумочке
Выясняется, что когда они аппарировали, Яксли уцепился за Гермиону. Она успела отбросить его, но это было уже внутри защитных чар Гриммо, а поскольку после смерти Дамблдора они все тайнохранители, Яксли теперь знает тайну, и на Гриммо возвращаться нельзя. Гарри с тоской думает о Кричере, который их ждет, и о том, что с ним теперь будет.
А место, куда они аппарировали, - лес, где проводился когда-то финал Кубка мира по квиддичу. Гарри считает, что надо уходить, - боится, что их найдут, как тогда в Лондоне. Но Гермиона считает, что надо остаться, - тогда можно будет хотя бы поставить защитные чары. Они ставят палатку.
Рон требует, чтобы никто не произносил имя Волдеморта, на всякий случай. "Можно же проявить какое-то уважение к Сами-Знаете-Кому?". (Странная фраза - наверное, выстрелит в дальнейшем)
Медальон у них с собой; Гарри кажется, что там бьется маленькое металлическое сердце. Но как его открыть, а тем более уничтожить, пока непонятно.
Ночью они по очереди несут вахту. У Гарри очередное видение - Лорд нашел Грегоровича и что-то у него требует, а тот отвечает, что это "что-то" украдено. В воспоминаниях Грегоровича Лорд видит вора - красивого молодого парня со светлыми (в оригинале "золотыми") волосами, сидящего на подоконнике, как птица. Лорд спрашивает, как зовут вора, Грегорович отвечает, что не знает, и Лорд убивает его. Гарри кажется, что этого вора он уже когда-то где-то видел, но он не может вспомнить, когда и где.

Глава шестнадцатая.

Утром Гарри и Гермиона завтракают в молчании. Гарри переживает случившееся, у Гермионы глаза красные, будто она всю ночь не спала. Они продолжают перемещаться каждый день на новое место, но на этом и все. Никаких новостей. Гарри понимает, что Рон был прав - он, Гарри, действительно не знает, что делать дальше. Их временами навещает на портрете Финеас Блэк, по его намекам они понимают, что в Хогвартсе что-то вроде тихого бунта, как при Амбридж. Но они предпринимают много усилий, чтобы Блэк не узнал, где они находятся - Гарри по-прежнему в розыске.
Уже близится Рождество. Гермиона коротает дни, читая сказки, и над одной находит рисунок чернилом на полях - тот самый треугольный глаз, символ Гриндельвальда. Гарри говорит ей, что хотел бы все же отправиться в Годрикову Лощину. Гермиона соглашается и говорит, что Дамблдор мог спрятать меч там, - в этой магической деревне родился Годрик Гриффиндор и в свое время там же был откован первый снитч. А еще там живет Батильда Бэгшот.
Гарри отправился бы туда сразу же, но Гермиона заставляет его сначала отработать аппарацию/дизаппарацию вдвоем под мантией-невидимкой, а заодно собирает коллекцию волос магглов (в магазинах) для оборотного зелья. В Годрикову Лощину они являются под обороткой магла средних лет и его жены. Как раз канун Рождества - Гарри забыл об этом, они потеряли счет времени.
Они отправляются на местное волшебное кладбище за церковью, видят там могилу Кендры Дамблдор (матери Дамблдора) и ее дочери Арианы, с надписью "Где сокровище ваше, там и сердце ваше". Гарри не понимает, что это значит
[Библию бы почитал хоть разок... Евангелие от Матфея, гл. 6, стих 21. - От меня]
Потом Гермиона находит могилу с треугольным глазом. Но Гарри упорно ищет родителей. Наконец Гермиона находит могилу Джеймса и Лили.
Надпись на их камне гласит: "Последний же враг истребится - смерть". Гарри говорит, что это странно - это же идея Пожирателей. Гермиона не соглашается: это в другом смысле - жизнь после смерти.
[Она не ошиблась - цитата на камне взята из Нового Завета, Первое послание ап. Павла к Коринфянам, гл. 15, стих 26. - От меня]
Гарри смотрит на засыпанную снегом могилу, Гермиона держит его за руку. Потом она наколдовывает букет роз, Гарри кладет его на могилу, и они уходят.

Очень "атмосферная" глава. И после нее у меня уже нет сомнений, что это Роулинг...
Да, кстати - тут мы узнаем даты рождения Джеймса и Лили.
Джеймс - 27 марта 1960 года, Лили - 10 (?) января
у Лили число плохо видно

Глава восемнадцатая.

Утром Гарри просыпается обессиленным, чувствуя, что палочка уже его не защищает, и злится на Дамблдора, что тот не оставил ему никаких подсказок, кроме бесполезного снитча.
Гермиона приносит ему чашку чая и книгу Риты Скитер, которую позаимствовала из гостиной Батильды Бэгшот. Гарри ищет ту самую фотографию и почти сразу находит. Под фотографией подпись: "Альбус Дамблдор, вскоре после смерти матери, со своим другом Геллертом Гриндельвальдом".
Далее излагается история - 18-летний Дамблдор, окончивший Хогвартс отличником, старостой школы, с кучей наград (идет перечисление), собирается с Элфаесом Доджем в путешествие, когда приходит сова с известием о смерти его матери. По официальной версии, Дамблдор вернулся домой, чтобы позаботиться о брате - юном хулигане. В реальности они почти не виделись. Дамблдор вернулся, чтобы следить за сестрой, жившей под замком. О существовании Арианы знали лишь немногие друзья, которые, как Додж, с легкостью удовлетворялись историей о ее "хрупком здоровье".
Одним из таких друзей семьи была Батильда Бэгшот. Именно к ней погостить в то лето приехал внучатый племянник Геллерт Гриндельвальд. Гриндельвальд учился в Дурмштранге и был не менее блестящим учеником, чем Дамблдор, но посвятил себя сомнительным экспериментам и в 16 лет был отчислен.
У Бэгшот он познакомился с Альбусом. Далее приводится копия письма Дамблдора, сохранившегося у Бэгшот:

"Геллерт,
твоя идея насчет того, что волшебники должны доминировать над маглами ради собственного блага маглов, - это, мне кажется, ключевой пункт. Да, мы получили могущество, и да, это могущество дает нам право управлять, но она же налагает на нас ответственность. Это должен быть краеугольный камень, на котором мы строим. Когда у нас появятся противники (а они появятся), это станет основой наших контраргументов. Мы берем власть РАДИ БОЛЬШЕГО БЛАГА. Отсюда следует, что, встречая сопротивление, мы должны использовать силу ровно столько, сколько необходимо, и не более. (Это была твоя ошибка в Дурмштранге. Но я не жалею - если бы не это, тебя бы не отчислили, и мы бы не встретились).
Альбус"

[перевод сокращенный]

Далее рассказывается со слов Батильды Бэгшот, что Геллерт был у Дамблдоров, когда умерла Ариана. К Бэгшот он вернулся потрясенным и сказал, что должен уехать. Альбус тоже был потрясен, и Аберфорт в той же степени, потому и затеял драку на похоронах.
Далее Рита в книге задается вопросом - что там на самом деле произошло, что Гриндельвальд, известный в Дурмштранге своими нападениями на соучеников, которые чуть не закончились фатально, был вынужден спешно уехать? Вправду ли они с Дамблдором с тех пор не виделись? Почему Дамблдор целых пять лет войны откладывал собственную встречу с Гриндельвальдом?
И как же умерла Ариана?

В этом месте Гермиона отбирает книгу у Гарри, напуганная выражением его лица. А у Гарри все рушится, вся вера в Дамблдора. Гермиона напоминает ему, что Рите верить опасно. Но ведь лозунг "Ради большего блага" и вправду стал лозунгом Гриндельвальда. Это было написано даже над входом в Нурменгард, гриндельвальдовской тюрьмы для оппозиционеров.
Гермиона убеждает Гарри, что Дамблдор с годами изменился и осознал свои ошибки, и что сам Гарри злится только потому, что Дамблдор ему не рассказывал о себе таких вещей. Гарри отвечает, что так и есть - Дамблдор всегда призывал его рисковать собой, но никогда ничего не объяснял, никогда не говорил всей правды. "Он любил тебя", говорит Гермиона. "Я не знаю, кого он любил, - отвечает Гарри, - но точно не меня".

Глава двадцатая.

На следующий день Рон и Гермиона все еще дуются друг на друга, так что Гарри чувствует себя единственным, кто не в трауре на похоронах. Он пересказывает Рону историю их странствий, а Рон рассказывает ему о Табу. Оказывается, имя "Волдеморт" заколдовано - именно из-за того, что оно было произнесено, УпСы и нашли троицу на Тоттенхем-Корт-Роуд.
Гарри тренируется, увеличивая и уменьшая паука [паук на улице зимой!!! это очень сильное колдунство]. Потом они возвращаются в палатку. Рон привез с собой радиоприемник - там есть одна станция, которая рассказывает людям правду, но только по ночам, поскольку передатчик постоянно меняет месторасположение, чтоб не засекли. Гермиона говорит, что хочет повидать Лавгуда-старшего, чтобы узнать точное значение треугольного глаза - это ведь не символ Гриндельвальда, он существовал задолго до него [понятно, откуда списано - свастика, в конце концов, тоже очень древний символ, еще из бронзового века]. Гарри сомневается - не выйдет ли опять, как в Годриковой Лощине? - но Гермиона говорит, что Лавгуд на нашей стороне, его "Придира" говорит людям правду, в отличие от "Пророка".
Лавгуды живут недалеко от Оттери-Сент-Кечпол. Рон рассказывает, что на Рождество он был не дома, а у Билла и Флер, в Shell Cottage.
Дом Лавгудов бросается в глаза - он выглядит как огромный черный цилиндр. Лавгуд открывает дверь босиком и в ночной рубашке. Поначалу не хочет впускать троицу, потом все же проводит их в кухню. Кухня совершенно круглая, со спиральной лестницей посредине, и все в ней - плита, стол и т.д. - разрисовано цветами и птицами, в стиле Луны. В комнате наверху все завалено книгами и бумагами, а посредине работает старомодный печатный станок, выплевывая "Придиру".
Гермиона вступает в спор с Лавгудом насчет какого-то рога, который он считает рогом морщерогого кизляка, а она - рогом некоего Erumpent, который может взорваться от малейшего прикосновения.
Лавгуд не выказывает особого желания помогать Гарри, несмотря на то, что сам же призывал к этому в "Придире". Он идет позвать Луну, которая ловит на ручье Fresh-Water Pimpies, потом приносит напиток из Gurdyroots цвета свекольного сока. Заодно показывает свое новое изобретение, которое надевается на голову и совершенствует ум [не описываю, потому что долго].
Гермиона спрашивает, что за знак Лавгуд носил на свадьбе?
- Вы имеете в виду знак Deathly Hallows? - спрашивает он.
Конец главы.

Глава двадцать вторая.

Трио аппарирует в чистое поле, где Гермиона тут же начинает устанавливать вокруг них защитные заклятия. Затем обсуждается судьба Луны - жива ли она, в Азкабане ли, - и Дары Смерти. Гермиона в них не верит; Рон напоминает ей, что Тайная Комната тоже долгое время считалась легендой. Потом речь заходит о Певереллах, Гермиона сообщает, что Гонты - их потомки [что весь фандом и так знал давным-давно], а Гарри вспоминает, что видел на кольце Певереллов царапины, похожие на знак Даров Смерти. Гарри приходит в голову, что камень на кольце может быть камнем воскрешения. И что если сам он соберет три вещи - палочку, камень и мантию - воедино, то Волдеморт с его хоркруксами будет не страшен.
Гарри понимает, сам не зная откуда, что его мантия и есть та самая мантия-невидимка из истории и что Дамблдор брал ее у Джеймса Поттера, чтобы изучить. И что он сам, Гарри - потомок Игнотуса Певерелла, а камень воскрешения скрыт в снитче, который оставил Дамблдор [просто понял и понял - в тексте не объясняется, откуда; а фиг ли?]. Но тут же он понимает, что Волдеморт ищет бузинную палочку, - и тут же все радостное возбуждение пропадает.
Волдеморт явно не знает легенду о Дарах Смерти - он вырос в магловском приюте и не читал этой сказки, а среди волшебников слишком мало верящих в Дары, чтобы ему рассказать. Сам факт, что он превратил камень воскрешения в хоркрукс, говорит о том, что он не понимал его природы. И так же он искал бузинную палочку ради ее свойства всегда побеждать в дуэлях, а не ради чего-то другого.
Гермиона пытается разубедить Гарри - если бы вправду существовали Дары, и это было так важно, Дамблдор сказал бы ему. Гарри возражает - Дамблдор всегда делал так, чтобы он сам дошел до правды. "Но это не игра, - говорит Гермиона, - это не тренировка, это реальность". Надо сосредоточиться на хоркруксах и не дать увести себя в неизвестном направлении.
В следующие дни Дары Смерти становятся для Гарри навязчивой идеей, особенно учитывая, что своей новой палочкой он почти не может колдовать. Он злится на Рона и Гермиону, что они не разделяют его энтузиазма, и все время думает о том, как открыть снитч и где найти бузинную палочку.
В один из дней Рону удается поймать по радио ту самую подпольную станцию Potterwatch. По голосу они узнают ведущего - Ли Джордана. Он выходит в эфир под псевдонимом River; еще есть Royal и Romulus.
В новостном выпуске сообщают о гибели Теда Тонкса и Дирка Крессвелла. Кроме того, был убит один гоблин. Второму гоблину и Дину Томасу, видимо, удалось бежать. Также сообщается об убийстве магловской семьи из пяти человек и об обнаружении останков Батильды Бэгшот, умершей несколько месяцев назад, со следами применения темной магии.
Затем некто Royal, в котором трио узнает по голосу Кингсли, призывает волшебников защищать маглов, живущих по соседству, от произвола УпСов. Если не защищать маглов, говорит он, потом дело дойдет и до самих волшебников. Наконец выступает Romulus, в котором трио опознает Люпина [как видим, у всех говорящие прозвища: "река" у Джордана - от реки Иордан; "королевский" - у Кингсли, от king; "Ромул" - у Люпина, поскольку Ромул - брат-близнец Рема]. Он говорит, что Гарри Поттер жив и остается символом борьбы, а потом, если Гарри его слышит, просит Гарри следовать своему инстинкту, который почти никогда не ошибается.
Сообщается также, что Лавгуд-старший арестован, а Хагрид едва избежал ареста и в бегах.
Затем Rodent - не то Фред, не то Джордж Уизли - рассказывает о Сами-Знаете-Ком: говорят, он сейчас за границей, но при необходимости он может двигаться быстрее, чем Снейп, которого пугают шампунем, так что будьте осторожны, если что-то планируете, и т.д.
Завершается передача паролем на следующий раз ("Шизоглаз") и пожеланием: "Берегите друг друга. Храните веру. Спокойной ночи".
Гарри так увлечен передачей, что, забывшись, произносит имя Волдеморта. Рон орет на него, но уже слишком поздно - срабатывает вредноскоп, а снаружи доносится резкий голос:
- Вы окружены! Выходите с поднятыми руками!

Глава двадцать четвертая.

Коттедж Билла и Флер где-то на берегу моря (Гарри слышит его шум). Рон внес Гермиону в дом; высказывается предположение, что с ней все будет хорошо (а снаружи было бы все плохо, без шансов...). Гарри страдает из-за гибели Добби. В голове у него идет прямая трансляция того, как Волдеморт наказывает оставшихся в Малфой-мэноре, но Гарри думает о Добби и потому не слишком это переживает. Заодно он выясняет (копая могилу для эльфа) в саду, что Волдеморт не может овладеть им, когда Гарри о ком-то скорбит - точно так же Лорд когда-то его покинул, когда Гарри скорбел о Сириусе.
Заодно он понимает, кто был тот старик, которого убил Волдеморт в башне Нурменгард.
Вспоминает Петтигрю, погибшего из-за крохотного импульса милосердия. А ведь Дамблдор и это предвидел...
Потом Добби одевают для похорон: Гарри заворачивает его в свою куртку, Рон жертвует носки и ботинки, Дин - шапку. Луна закрывает глаза эльфу, Гарри опускает его в могилу.
Потом все уходят, Гарри остается один. Он кладет на могилу найденный поблизости большой камень и выцарапывает на нем: "Здесь лежит Добби, свободный эльф".
Вернувшись в дом, Гарри узнает от Билла, что теперь, когда Рона видели в компании Гарри, вся семья вынуждена скрываться. К счастью, поскольку у Джинни были каникулы, она была не в Хогвартсе, а то бы ее арестовали. Все Уизли перебрались к тетушке Мюриэль - там дом под Fidelius, мистер Уизли - тайнохранитель. Дом Билла и Флер тоже под Fidelius, тайнохранитель сам Билл.
Гарри говорит, что хочет поговорить с Грифуком (гоблином) и Олливандером. В ожидании думает о том, как много предвидел Дамблдор. А что Дамблдор знал о нем, Гарри? Чего он от него хотел?
Грифук говорит, что Гарри - странный волшебник. Он сам, вручную выкопал могилу. Он спас гоблина. Необычно для волшебника.
Гарри просит о помощи - ему нужно взломать сейф Лестранжей в Гринготтсе. Гоблин утверждает, что это невозможно. Гарри объясняет, что это не для личной выгоды, а потому как бы и не воровство )
Потом гоблин опять возвращается к тому, что Гарри не такой, как остальные, кто носит палочки. Право носить палочку, говорит гоблин, всегда было предметом войн между гоблинами и волшебниками [вот и еще одна идейка подтвердилась...]. Между волшебниками и волшебными существами пропасть.
Гермиона возражает - она грязнокровка, и ее преследуют так же, как гоблинов. Рон обрывает ее, когда она называет себя грязнокровкой, но Гермиона спрашивает: "Почему нет? Грязнокровка, и этим горжусь!" [частый слоган в фиках, кстати, но обычно о полукровках].
Гарри не хочет объяснять гоблину, что именно ему нужно в сейфе, но читателю это и так понятно - там могут быть хоркруксы.
Гарри просит Олливандера починить его палочку, но тот объясняет, что с такими повреждениями это невозможно. Гарри показывает две палочки, захваченные у Малфоев. Первая - грецкий орех и сердце дракона, 12 и 3/4 дюйма - Беллатрикс. Вторая - боярышник и волос единорога, 10 дюймов - Драко. Была.
Гарри спрашивает, почему была. Олливандер объясняет, что палочка, захваченная в бою, часто меняет хозяина, так что эта палочка теперь Гарри.
Рону достается палочка Петтигрю - каштан и сердце дракона, 9 и 1/4 дюйма.
Гарри спрашивает, все ли палочки, захваченные в бою, меняют свою "лояльность". Верно ли, что есть палочка, которая переходила из рук в руки через убийство и что Волдеморт ее ищет? Олливандер потрясен тем, что Гарри это знает. Он подтверждает, что такая палочка реально существует, ее путь в истории можно проследить, и Темный Лорд верит, что она сделает его неуязвимым.
Потом Гарри пересказывает Рону и Гермионе наедине все, что он понял из рассказа Олливандера и из своих видений. Бузинная палочка была у Грегоровича, но ее украл молодой Гриндельвальд. Потом, когда он был на вершине своего могущества, его победил Дамблдор и забрал палочку. Сейчас она в Хогвартсе, и Лорд уже там, чтобы ее забрать.
"Почему же мы раньше не успели?!" - возмущен Рон. Гарри объясняет, что он понял: Дамблдор не хотел, чтобы у Гарри была эта палочка, хотя с ней Гарри и стал бы непобедимым. Нужно сосредоточиться на поисках хоркруксов.
Дальше идет видение Гарри. Лорд отсылает Снейпа в школу. Уже темно, он набрасывает на себя разиллюзионные чары и неспешно идет по пришкольной территории. Останавливается у могилы Дамблдора, раскалывает саркофаг заклятьем, видит тело Дамблдора, почти полностью сохранившееся [о, да у нас тут нетленные мощи...] и ту самую палочку в руках. Лорд берет ее.

Глава двадцать шестая.

Трио готовится к походу в Гринготтс. У Гермионы есть волос Беллы, прихваченный в Малфой-Мэноре, и ее палочка, но Гермионе не хочется это использовать, учитывая, сколько эта палочка замучила людей. Гарри больше беспокоит гоблин, который не оставляет их одних и на пять минут, видимо, опасаясь подставы. Как расстаться с ним, не отдавая меч Гриффиндора, Гарри пока не знает.
На следующее утро Гермиона преображается в Беллатрикс. Рона она просто маскирует, потому что оборотки не осталось, - отращивает ему бороду и все такое. Перед аппарацией гоблин залезает Гарри на спину, а Гермиона набрасывает на них обоих мантию-невидимку. Они аппарируют в "Дырявый котел", а оттуда проходят в Косой переулок. Там все изменилось - многие магазины закрыты, зато появились другие, где продаются вещи, связанные с темными искусствами, а под стенами сидят нищие. К ним цепляется какой-то нищий, Гермиона не может его отогнать - выходит из образа Зато когда появляется Трэверс, она холодно его спрашивает: "Что тебе надо?", забыв, что он тоже УпС. [Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу...] Трэверс выражает удивление, увидев Беллу здесь, - он слышал, что Темный Лорд посадил обитателей Малфой-Мэнора под домашний арест после прокола с Гарри и компанией. Белла говорит, что Лорд прощает своих верных слуг. Трэверс спрашивает, чья у Беллы палочка, - он слышал, что ее палочка того... Гермиона презрительно отвечает, что это дезинформация. Рона она представляет как Драгомира Деспара из Трансильвании - он плохо говорит по-английски, но разделяет идеи Темного Лорда.
Трэверс говорит, что тоже идет в Гринготтс, и трио приходится идти с ним. На входе в банк стоят два волшебника, проверяя всех на наличие скрытых чар и предметов, но Гарри успевает наложить на них Confundus, так что трио избегает разоблачения.
Гоблину в банке Гермиона говорит, что хотела бы посетить свой сейф, но гоблины явно что-то знают, так как требуют удостоверение личности или палочку для проверки. По совету Грифука Гарри накладывает на гоблина империо - впервые в жизни. Это странное ощущение - тепла, которое исходит из мозга и переходит по венам и сухожилиям руки в палочку. Гоблин говорит Белле, что у нее, как он понял, новая палочка. Это вызывает удивление Трэверса, которому до того Белла сказала обратное. Гарри накладывает империо на Трэверса тоже.
[Хорошо непростиловка пошла у мальчика ))]
Другой гоблин замечает, что относительно Лестранжей есть особые инструкции, но гоблин, который под империо, только отмахивается. Трэверса компания вынуждена взять с собой - у него слишком отсутствующий вид, он привлекает внимание. Гоблины явно что-то подозревают.
За дверью, отделяющей главный зал Гринготтс от лабиринта сейфов, Гарри велел Трэверсу спрятаться, что тот послушно делает. Гоблин под империо - его зовут Богрод - усаживает компанию в тележку, которая несется вперед на головокружительной скорости. В какой-то момент она проезжает под водопадом, и Гарри с ужасом видит, что Рон и Гермиона опять стали самими собой. Грифук объясняет, что это Антиворовской Водопад - значит, в Гринготтсе ждали, что появятся самозванцы, и поставили дополнительную защиту. Империо с гоблина тоже слетело, но Гарри вернул его на место.
Потом они наконец видят дракона, который охраняет глубинные сейфы. Дракон полуслепой, но оттого только более злой. На этот случай у гоблинов есть clankers - звенящие металлические подвески. Дракона приучили, что их звук означает прикосновение раскаленного железа, поэтому, услышав его, он отступает.
Богрод кладет ладонь на дверь сейфа, и открывается подобие пещеры, набитой сокровищами.
[А небедные у меня ребятки, небедные... )]
Рон и Гермиона начинают искать чашу Хаффлпафф, которую Гарри им описал. Дверь закрывается, но Грифук говорит, что Богрод ее потом откроет. Гермиона находит чашу, но та ее кусает. Гермиона роняет ее, и тут же появляется множество таких же чаш. Грифук говорили, что это тоже нововведение - специальные чары, чтобы вор не мог отличить настоящее сокровище от подделки. Рон случайно задевает одну чашу ногой, и те опять начинают множиться, к тому же нагреваются, так что в сейфе становится очень жарко.
Ясно, что трогать ничего нельзя, и трио просто освещает сейф люмосом. Наконец Гарри видит чашу Хаффлпафф. В это время с той стороны сейфа раздается звук clankers - приближаются другие гоблины. Гермиона поднимает Гарри в воздух левикорпусом, он цепляет чашу за ручку острием меча. Но сокровища продолжают множиться, Рон, Гермиона уже по пояс в нагретом металле, а Грифук почти утонул, но Гарри выхватывает его.
Грифук, правда, не проявляет благодарности - схватив Гарри за волосы, он выхватывает у него меч Гриффиндора. Чаша взлетает в воздух, Гарри ловит ее и держит, несмотря на ожоги и десятки таких же чаш, появляющиеся вокруг. Дверь сейфа открывается, и троицу просто выносит волной сокровищ наружу. Грифук убегает с мечом, крича: "Воры! Воры!". Снаружи много гоблинов, Гарри, Рон и Гермиона пытаются их оглушить, но их слишком много, а еще подбегает охрана из волшебников.
В порыве наития Гарри снимает заклятием кандалы с дракона. Гоблины и волшебники разбегаются, а Гарри заставляет Рона и Гермиону залезть на дракона. Дракон огнем пробивает себе путь по туннелям, Гермиона помогает ему заклятиями. Наконец они вламываются в главный зал, где тоже все разбегаются, дракон выбивает металлическую входную дверь - и взлетает в небо.

Глава двадцать восьмая.

Едва трио аппарирует на темную Главную улицу Хогсмида, раздается вой сирены - сигнализация. Из "Трех метел" выскакивают УпСы. Один из них пытается призвать мантию-невидимку с помощью акцио, но она не реагирует. Тогда они начинают обыскивать местность, рассыпавшись цепью. Троица прячется в переулке. Кто-то из УпСов предлагает позвать дементоров: Лорду нужна жизнь Поттера, а не душа, так что если его дементор поцелует, то только лучше будет.
Троица пытается дизаппарировать, но не может - в Хогсмиде стоит защита. Когда появляются дементоры, Гарри выпускает патронуса, и УпСы сразу видят, где он примерно находится. Их начинают окружать, но тут за спиной у Гарри открывается дверь [какое совпадение )], и кто-то втаскивает троицу внутрь, приказав, чтоб не снимали мантию.
Спаситель, который оказывается барменом "Кабаньей головы", приводит их в гостиную, где висит портрет светловолосой девушки. Потом открывает окно и начинает ругаться с УпСами, утверждая, что это он послал патронуса, потому что терпеть не может дементоров. В подтверждение он выпускает патронуса - что-то большое и рогатое. УпСы продолжают переругиваться с ним - мол, это он нарушил комендантский час, вышел из дома, и потому сработала сигнализация? "Даже если так, - орет в ответ Аберфорт, - где вы будете перепродавать зелья и яды, если мой паб закроют? Я держу язык за зубами, вот и вы помалкивайте!". Наконец УпСы сдаются и уходят.
Пока они ругаются, Гарри замечает прямоугольное зеркальце на каминной полке. Потом бармен возвращается и начинает орать уже на троицу - какими надо быть идиотами, чтобы заявиться в Хогсмид! Гарри благодарит его за спасение. Потом замечает, что за измызганными стеклами очков глаза у бармена ярко-голубые, и понимает, что это с ним он общался по зеркальцу и это Аберфорт послал Добби. А зеркальце Сириуса, как оказалось, Аберфорт купил у Флетчера с год назад. Альбус объяснил ему, что это, и велел приглядывать.
Аберфорт строит планы, как незаметно вывести детей днем из Хогсмида и переправить в горы. Гарри говорит, что Альбус Дамблдор хотел, чтобы они... "Мой брат много чего хотел, - перебивает Аберфорт, - и каждый раз, когда он осуществлял свои великие планы, страдали люди".
Аберфорт убеждает Гарри бежать вместе с друзьями за границу - Ордена больше нет, оставаться в Англии бессмысленно. "Дамблдор оставил мне поручение", - говорит Гарри. "Да? - отвечает Аберфорт. - И, конечно, все тебе объяснил, был с тобой откровенен?". Когда Гарри не находит, что ответить, Аберфорт говорит, что Альбус пошел в мать - у него от природы был талант к вранью и тайнам. Гермиона говорит, что Дамблдор заботился о Гарри. "Странное дело, - отвечает Аберфорт, - скольким людям стало только хуже от того, что мой братец о них заботился".
Дальше Аберфорт рассказывает историю своей сестры. Когда ей было шесть лет, на нее напали три молодых магла. Они видели, как она колдует на заднем дворе дома - это была стихийная магия, она не могла ее сдержать, - вломились во двор и слегка увлеклись, "отучая" ребенка от "фокусов". Это сломало Ариану. Она боялась колдовать, но и не делать этого не могла, и сошла с ума. Подавленная магия иногда вырывалась опасными вспышками; но большую часть времени девушка была добрая и безобидная.
Отец Ариана, Альбуса и Аберфорта отомстил тем маглам за своего ребенка. Его посадили в Азкабан. Причин своего поступка он не стал открывать на допросе, иначе Ариану отправили бы в Мунго очень надолго, поскольку она не контролировала свою магию, а это могло привести к нарушениям Статута о секретности. Семья переехала в другой дом, Ариану прятали от людей. Альбус не общался с сестрой - "когда бывал дома, вечно сидел в своей комнате, читая книжки или переписываясь со всякими известными людьми". За Арианой ухаживали мать и Аберфорт - он кормил ее, успокаивал, когда у нее бывали приступы ярости.
Потом, когда Ариане было четырнадцать, а Аберфорта не было дома - он бы ее успокоил, - она в приступе ярости случайно убила мать.
Альбус вернулся домой и стал главой семьи. Аберфорт хотел бросить школу, чтобы ухаживать за сестрой, но Альбус настоял, что тот должен закончить образование, а об Ариане он позаботится сам. "Какое падение для нашего Мистера Вундеркинда - никто не дает наград за то, что ухаживаешь за полубезумной сестрой и не даешь ей разнести дом в щепки каждые три дня...". Но тут Альбус познакомился с Гриндельвальдом - равным, таким же талантливым, с которым можно было обсуждать грандиозные планы облагодетельствования волшебного мира, искать Дары Смерти и все такое прочее. А если при этом за Арианой не ухаживали - так кому какое дело до чокнутой, когда речь идет о человечестве?
Аберфорт прямо заявил брату и его приятелю, что так не пойдет. Ариана не в том состоянии, чтобы возить ее за собой, когда ездишь по стране, собирая сторонников. А самому Аберфорту пора было ехать в Хогвартс. Гриндельвальд очень разозлился, сказал, что Аберфорт дурак и ничего не понимает, что как только маглы будут знать свое место, ее не надо будет больше прятать. Потом вспыхнула драка - и лучший друг Альбуса применил круцио к его брату, а Альбус пытался его остановить, и драка стала всеобщей.
Вспышки света и грохот вывели Ариану из равновесия, она попыталась вмешаться - а дальше никто не понял, кто именно это сделал, но девушка была мертва.
Гриндельвальд тут же смылся. У него уже были неприятные случаи раньше, и он не хотел, чтобы и Ариану повесили на него. Зато Альбус был свободен от обузы, свободен, чтобы стать величайшим волшебником современности.
Гарри говорит Аберфорту, что Альбус никогда не был свободен - он вспоминал это в ту ночь, когда пил зелье в пещере. Дальше Аберфорт говорит, что Дамблдор точно так же и Гарри был готов пожертвовать "ради большего блага". Трио защищает Дамблдора. Наконец Аберфорт соглашается им помочь проникнуть в Хогвартс и просит о помощи портрет Арианы. Девушка с портрета уходит по нарисованному туннелю. Аберфорт объясняет, что все тайные входы в Хогвартс сейчас контролируются...
Но тут Ариана возвращается и приводит с собой настоящего Невилла Лонгботтома. Он вылезает из портрета и говорит: "Гарри, я знал, что ты придешь. Я знал это".

Глава тридцатая.

Алекто успевает вызвать Лорда, но Луна оглушает ее. Шум заклятья будит учеников, они сбегаются из спален. В дверь стучит Амикус - он не может ответить на вопрос, и дверь его не впускает. На шум приходит МакГонагалл. Выясняется, что Флитвик раньше впустил Алекто в башню по ее просьбе. МакГонагалл и Амикус входят в общую гостиную Рэйвенкло. Амикус начинает бушевать, увидев на полу Алекто, но его больше волнует не судьба сестры, а то, что они скажут Лорду - ведь Алекто сообщила ему, что поймала Поттера. Амикус собирается свалить все на детей - мол, они поймали Алекто в засаду и вынудили ее активировать метку. МакГонагалл говорит, что не позволит ему это сделать, Амикус плюет ей в лицо.
Гарри сбрасывает мантию-невидимку, направляет палочку на Амикуса и кричит:
- Круцио!
[Браво, мальчик!!!! далеко пойдешь ))]
Амикус теряет сознание. Гарри спрашивает МакГонагалл о диадеме Рэйвенкло, та убеждает его бежать из Хогвартса. Амикус приходит в себя, МакГонагалл накладывает на него империо. Гарри чувствует приближение Волдеморта, МакГонагалл обещает закрыть от него школу. Гарри говорит, что если школа будет в осаде, детей можно вывести через "Кабанью голову".
Под мантией-невидимкой Гарри слушает разговор Снейпа и МакГонагалл. Снейп спрашивает, где Кэрроу, говорит, что в школе чужие. Потом он спрашивает МакГонагалл о Поттере - начинается зрелищная дуэль с участием огненных лассо и змей. Вмешиваются Флитвик и Слагхорн. Снейп убегает и прыгает из окна, но не разбивается, а летит к стене Хогвартса. "Научился трюкам у своего хозяина", - говорит МакГонагалл.
Учителя спешно укрепляют школу, так как Тот-Кого-Нельзя-Называть близится. Слагхорн сомневается, что нужно сопротивляться, МакГонагалл предлагает ему уйти вместе с учениками, но предупреждает, что если он начнет сопротивляться ей внутри школы, она убьет его. "Слизерину пора определиться, на чьей он стороне".
В комнате-по-требованию Гарри застает Люпина, старших Уизли, Кингсли, Оливера Вуда и других из старой гриффиндорской квиддичной команды. Миссис Уизли требует, чтобы Джинни покинула школу вместе с остальными несовершеннолетними учениками. Гарри соглашается. Появляется Перси, признает, что он был мудаком, и его принимают обратно в семью. Трогательная сцена. Даже Джинни разрешают остаться, но чтоб она не выходила из комнаты-по-требованию и не участвовала в бою.
Гарри ищет Рона и Гермиону, но в этот момент его накрывает видение: Лорд уже у ворот Хогвартса, и у него то самое жестокое, спокойное чувство цели, как всегда перед убийством.

Глава 32. Старшая палочка.

Мир рухнул, так почему же не прекратилась битва, не погрузился в тишину замок, и каждый из сражавшихся не опустил оружие? Гарри чувствовал, что сходит с ума, не в силах смириться с невозможным, потому что Фред Уизли не может быть мертв, а значит, все его чувства лгут.
Но когда тело вывалилось в дыру, образованную взрывом в стене школы, в них полетели проклятия, ударяясь в стену позади.
«Пригнитесь», - крикнул Гарри, и в ночи раздались новые проклятия. Они с Роном схватили Гермиону и прижали к полу, а Перси накрыл собой тело Фреда, защищая от больших повреждений, и только когда Гарри крикнул: «Перси, давай, надо убираться!», он поднял голову.
«Перси!» - Гарри увидел, что из глаз у Рона, который схватил старшего брата за плечи и потащил, текут слезы, но Перси не двигался. «Перси, ты ничего не можешь для него сделать…»
Гермиона закричала, и Гарри, повернувшись, не стал спрашивать, почему. Ужасный паук размером с небольшую машину пытался вскарабкаться через большую дыру в стене. Один из потомков Арагога вступил в битву.
Рон и Гермиона закричали одновременно, их чары соединились, монстра отбросило назад и он, дрыгая лапками, исчез в темноте.
«Он привел друзей!» - закричал Гарри остальным, выглядывая из замка через дыру в стене, проделанную проклятием. Еще больше гигантских пауков карабкались по стене, изгнанные из Запретного леса, в который проникли Жрецы смерти. Гарри услышал звуки оглушающих проклятий, которыми был сбит лидер, скатившийся по стене, сваливая других пауков и исчезший в темноте. Новые проклятия просвистели над головой у Гарри, так близко, что он чувствовал колебания воздуха от них.
«Пойдем, БЫСТРО!»
Толкая Гермиону с Роном впереди себя, Гарри остановился, чтобы подхватить тело Фреда. Перси, поняв, что Гарри хочет сделать, помог ему, и низко пригибаясь от заклятий, они потащили Фреда с прохода.
«Сюда», - сказал Гарри, и они подтащили его к нише, где раньше стояли доспехи. Ему невыносимо было смотреть на Фреда, и убедившись, что тело надежно укрыто, он поспешил за Роном и Гермионой. Малфой и Гойл исчезли, но в конце коридора, теперь забитого пылью, сломанной мебелью и осколками стекла, туда-сюда сновали люди, нельзя было разобрать, друзья это или враги. Повернув за угол, Перси заорал: «Руквуд!» и устремился к высокому человеку, преследующему пару студентов.
- Гарри, сюда! – закричала Гермиона.
Она потащила Рона за гобелен; на одну сумасшедшую секунду Гарри показалось, что они там обжимаются, но потом он разглядел, что Гермиона пытается задержать Рона и не дать ему побежать за Перси.
- Послушай, ПОСЛУШАЙ, Рон!
- Я хочу помочь… я хочу убивать Жрецов смерти!
Его лицо было искажено, покрыто пылью и грязью, а самого его трясло от ярости и горя.
- Рон, мы единственные, кто может покончить с этим! Пожалуйста, Рон, нам нужна змея, мы должны убить змею! – сказала Гермиона.
Но Гарри знал, что чувствует Рон. Преследование очередного хоркрукса не могло принести того же удовольствия, что и месть, ему слишком хотелось драться, наказать людей, которые убили Фреда, хотелось найти остальных Уизли, а главное – убедиться, что Джинни не… не… - он не мог даже подумать об этом.
- Мы будем драться! – сказала Гермиона. – Нам придется, чтобы найти змею. Давайте не забывать сейчас, что нам нужно сделать. Мы единственные, кто может с этим покончить.
Она тоже плакала, вытирая лицо порванным рукавом, и глубоко вздыхала, чтобы успокоиться, но не выпускала Рона из крепкой хватки.
- Тебе нужно выяснить, где находится Волдеморт, потому что змея с ним, верно? Сделай это, Гарри – взгляни его глазами!
Почему это было так легко? Потому что шрам болел часами, жаждая показать ему мысли Волдеморта? По ее требованию он закрыл глаза, и в мгновение ока крики, шум и грохот битвы отдалились, затихли, будто находились далеко-далеко от него…
Он стоял посредине пустой, странной знакомой комнаты, с ободранными обоями на стенах и забитыми окнами, за исключением одного. Звуки битвы в замке были далекими и приглушенными. Из единственного открытого окна открывался вид на вспышки оттуда, где находился замок, но в остальном комната была погружена во мрак, освещенная лишь одинокой лампой.
Он вертел палочку в руках, глядя на нее, и думал о комнате в замке, скрытой комнате, которую когда-то обнаружил, как и Тайную комнату, чтобы найти которую, надо быть и хитрым, и умным, и изобретательным… Он был уверен, что мальчишка не найдет диадему… хотя щенок Дамблдора и забрался гораздо дальше, чем он предполагал… гораздо дальше.
- Господин, - раздался отчаянный хриплый голос. Он обернулся: в углу сидел Люциус Малфой, съежившийся и все еще в отметинах от последнего наказания, которое он понес, когда мальчишка опять сбежал. Один глаз у него заплыл. – Господин… мой сын… пожалуйста…
- Если твой сын погиб, Люциус, это не моя вина. Он не пришел присоединиться ко мне, как остальные слизеринцы. Может, он решил подружиться с Гарри Поттером.
- Нет, никогда, - прошептал Малфой.
- Надейся, что нет.
- А вы не боитесь, господин, что Поттер может умереть не от вашей руки? – спросил Малфой дрожащим голосом. – Не будет ли… благоразумнее остановить битву, прийти в замок и найти его самому?
- Даже не мечтай, Люциус. Ты хочешь, чтобы прекратилась битва, чтобы узнать, что случилось с твоим сыном. А мне не надо искать Поттера. Это Поттер будет искать меня.
Волдеморт снова взглянул на палочку в своих руках. Она беспокоила его… а то, что беспокоило Лорда Волдеморта, должно быть разрешено…
- Поди найди Снейпа.
- Снейпа, господин?
- Снейпа. Немедленно. Он мне нужен. Есть одна... услуга, которую он должен будет мне оказать. Иди.
Испуганный Люциус покинул комнату, немного спотыкаясь в темноте. Волдеморт остался на месте, продолжая вертеть в руках палочку и не сводя с нее глаз.
- Есть только один способ, Нагини, - прошептал он, оглянувшись, и огромная змея, теперь возникшая из ниоткуда, грациозно изогнулась в заколдованной, защищенной блистающей прозрачной сфере, что он сделал для нее.
Гарри охнул, отдернулся и открыл глаза; в этот же миг на него обрушилась какофония криков, шума, звуков ударов и взрывов.
- Он в Трясучей хижине! Змея с ним, и он наложил на нее какие-то защитные чары. От только что отправил Люциуса Малфоя найти Снейпа!
- Волдеморт находится в Трясучей хижине? – ошеломленно повторила Гермиона. – Он не… не сражается?
- Он считает, ему не надо сражаться, - ответил Гарри. – Думает, я собираюсь найти его.
- Но почему?
- Он знает, что я ищу хоркраксы – и держит Нагини при себе – мне явно нужно прийти к нему, чтобы добраться до этой штуки.
- Верно, - Рон распрямил плечи. – Так что тебе нельзя идти, ведь он этого хочет, этого ждет. Оставайся здесь и присмотри за Гермионой, а я пойду туда и…
Гарри перебил его.
- Вы двое оставайтесь здесь, я пойду под плащом и вернусь как только…
- Нет, - отрезала Гермиона. – Будет гораздо лучше, если я возьму плащ и…
- Даже не думай, - отрезал Рон.
Но едва Гермиона начала: «Рон, я вполне способна…» гобелен на вершине лестницы, на которой они стояли, откинулся, и…
- ПОТТЕР!
Там стояли два Жреца смерти в масках, но прежде чем они успели поднять палочки, Гермиона выкрикнула: Glissea!
Лестница под ними превратилась в желоб, и они с Гарри и Роном покатились вниз так быстро, что оглушающие заклятия Жрецов смерти остались далеко за спиной. Они выкатились за гобелен у подножья лестницы и ударились о противоположную стену.
- Duro! – выкрикнула Гермиона, направив палочку на гобелен, и за ним раздались два громких болезненных крика, когда ткань превратилась в каменную стену и преследующие их Жрецы смерти врезались в нее.
- Назад! – закричал Рон, и они с Гарри и Гермионой спрятались за дверью, услышав шаги бегущих учеников, подгоняемых плюющейся профессором МакГонагалл. Казалось, она их не заметила, ее волосы растрепались, а на щеке была грязь. Когда она повернула за угол, они услышали ее крик: «Заряжай!»
- Гарри, надевай плащ, - сказала Гермиона. – Не оглядывайся на нас…
Но он набросил его на всех троих; хоть они и подросли, он сомневался, что кто-то заметит посреди всей этой пыли, падающих камней и сверкания заклятий ноги без тел.
Они спустились по следующей лестнице и обнаружили себя в коридоре, полном сражающихся. Портреты по обе стороны были полны фигур, выкрикивающих советы и подбадривающих, а Жрецы смерти, в масках и без, сражались с учителями и учениками. Дин добыл себе палочку и теперь сражался с Долоховым, Парвати – с Треверсом. Гарри, Рон и Гермиона мгновенно подняли палочки, готовые напасть, но дуэлятны двигались так быстро, что был велик риск задеть кого-то из друзей, если они бросят проклятия. Пока они стояли так, ожидая возможности напасть, раздался громкий крик и, подняв головы, они увидели, что над ними висит Пивз и обстреливает Жрецов смерти Snargluff pods, отчего головы у них порастают дрыгающимися зелеными ростками, похожими на червей.
- Аах.
На голову Рону под мантией свалилась пригоршня ростков, вялые зеленые корни невероятным образом закачались в воздухе, пока Рон отчаянно пытался стряхнуть их.
- Там кто-то невидимый, - закричал Жрец смерти в маске, указывая на них.
Дин моментально отвлек его, сбив с ног оглушающими чарами. Долохов попытался ударить в ответ, но Парвати спеленала его заклинанием.
- ИДЕМ! – закричал Гарри, и он, Рон и Гермиона, прижавших друг к другу под плащом, ринулись вперед через гущу схватки, слегка поскальзываясь на лужицах Snargluff сока, к вершине мраморной лестницы в конце холла.
- Я Драко Малфой! Я Драко! Я на вашей стороне!
Драко был выше них по лестнице, с мольбой обращайся к другому Жрецу смерти в маске. Гарри походя оглушил Жреца смерти. Малфой оглянулся, сияя, в поисках своего спасителя, а Рон дал ему тычка из-под плаща, и Малфой упал навзничь поверх Жреца смерти, совершенно пораженный, изо рта у него текла кровь.
- Вот уже второй раз за сегодня мы спасаем тебе жизнь, ты двуличный ублюдок, - крикнул Рон.
На лестнице и в холле было еще больше сражающихся; Гарри видел повсюду Жрецов смерти: Яксли у входной двери сражался с Флитвиком, Жрец в маске – с Кингсли неподалеку от них. Везде бегали студенты, некоторые тащили сопротивляющихся раненых друзей. Гарри бросил оглушающее заклинание в Жреца в маске, промахнулся и чуть не попал в Невилла, который появился из неоткуда, таща полные охапки Ядовитой тентакулы, которая радостно набросилась на ближайшего Жреца смерти и впилась в него.
Гарри, Рон и Гермиона бросились вниз по мраморной лестнице. Под ногами у них хрустело стекло, а из песочных часов Слизерина, в которых учитывались баллы, сыпались изумруды прямо под ноги бегущим людям. С балкона выпали два тела, и когда они достигли земли, серое пятно, которое Гарри принял за животное, бросилось к ним со всех четырех ног, чтобы вонзить зубы в одно из них.
- Нет! – вскрикнула Гермиона, и Фернира Грейбека, который ринулся к еле шевелящейся Лаванде Браун, отбросило взрывной волной из ее палочки. Он ударился о мраморные ступеньки и попытался встать на ноги. Но ему на голову с белой вспышкой упал хрустальный шар, он свалился на землю и больше не двигался.
- У меня есть еще! – крикнула сверху профессор Трелони. – Для всех желающих. Сюда!
И с движением, каким подают мячи в теннисе, она достала из сумки еще один хрустальный шар, палочкой придала ему ускорение и отправила через весь зал, где он врезался в окно. В тот же момент тяжелые деревянные двери распахнулись, и в холл ворвались гигантские пауки.
Воздух наполнился криками страха. Все, и Жрецы смерти, и хогвартчане побежали в панике, в монстров полетели зеленые и красные лучи заклятий.
- Как нам выбраться? – закричал Рон, перекрывая шум, но прежде чем Гарри или Гермиона успели ответить, их отпихнули с дороги: по лестнице спускался Хагрид, со своим розовым зонтиком наперевес.
- Не пораньте их, не пораньше их! – кричал он.
- Хагрид, нет!
Гарри забыл обо всем, он вырвался из-под плаща, и побежал, пригибаясь, чтобы спастись от летящих всюду заклятий.
- Хагрид, вернись!
Но он не успел пробежать и полпути, когда это произошло. Хагрид исчез среди пауков, которые медленно остановились и отступали теперь под напором проклятий, унося свою добычу.
- Хагрид!
Гарри услышал, что кто-то зовет его, друг или враг – ему было все равно. Он бежал по парадной лестнице к темной лужайке, куда пауки утаскивали свою жертву, совсем не видя Хагрида.
- Хагрид!
Казалось, ему удалось различить огромную руку, помахавшую ему из гущи пауков, за которыми он гнался, но потом обзор заслонила гигантская нога, появившаяся из темноты, и земля затряслась. Он поднял глаза: перед ним стоял великан двадцати футов высотой, его голова была скрыта в темноте, видно было только волосатые, напоминающие дерево ноги, освещенные идущим из дверей замка светом. Одним быстрым жестким движением он разбил огромным кулаком одно из верхних окон, и на Гарри посыпался град осколков, заставляя его вернуться под прикрытие дверного проема.
- О боже! – выкрикнула Гермиона, когда они с Роном подбежали к Гарри, глядя на великана, который через окно пытался хватать людей.
- Не надо! – воскликнул Рон, схватив Гермиону за руку, когда та подняла палочку. – Оглушишь его – он развалит собой ползамка.
- Хаггер!
Из-за угла замка выглянул Гроуп; только сейчас Гарри в действительности осознал, что Гроуп был не очень большим великаном. Жуткий монстр, который пытался ловить людей, поднял глаза и зарычал. Под ними задрожали каменные ступени, когда он направился к своему собрату поменьше, и Гроуп раззявил кривой рот, открывая желтые зубы размером с кирпич; а потом они набросились друг на друга с львиной жестокостью.
- Бежим! – крикнул Гарри. Ночь наполнилась жуткими криками и ударами, великаны дрались. Гарри схватил Гермиону за руку и потащил вниз по ступеням на улицу, Рон следовал за ними. Гарри не терял надежды найти и спасти Хагрида; он бежал так быстро, что они преодолели полпути до леса, прежде чем снова остановиться.
Воздух был ледяным, у Гарри перехватило дыхание. Во тьме двигались какие-то тени, сотканные из загустевшего мрака, двигались широкой волной к замку, их лица были скрыты капюшонами, они хрипели при вдохах.
Рон и Гермиона приблизились к нему, когда звуки битвы позади них стали глуше, потому что тишина, которую могут создавать только дементоры, поглотила все в ночи, и Фреда больше не было, и Хагрид наверняка погибает или уже погиб…
- Давай, Гарри, - раздался голос Гермионы издалека. – Патронуса, Гарри.
Он поднял палочку, но тоскливая безнадежность захватила его. Сколькие еще успели погибнуть – он даже не знал, ему казалось, будто его душа уже покинула тело…
- ДАВАЙ ЖЕ, ГАРРИ! – закричала Гермиона.
Сотня дементоров приближалась, скользила к ним, втягивая отчаяние Гарри, которое будто обещало им настоящий пир…
Он увидел, как серебряный терьер Рона возник в воздухе, подрожал и исчез, как выдра Гермионы покружилась и тоже пропала, а его собственная дрожала в руках, и он был почти рад грядущему забвению, обещанию ничто, бесчувственности…
А потом серебристые олень, медведь и лиса пронеслись над головами Гарри, Рона и Гермионы. Дементоры отпрянули прежде, чем патронусы приблизились к ним. Еще трое появились из темноты, встав рядом с ними с палочками наизготовку, не переставая создавать патронусов – это были Луна, Эрни и Шеймус.
- Так-то лучше, - сказала Луна одобрительно, будто они опять оказались в Комнате-выручайке и просто практиковались в рамках ДА. – Так-то… Давай, Гарри, подумай о чем-нибудь счастливом.
- Счастливом? – переспросил он дрожащим голосом.
- Мы все еще здесь, - прошептала она. – Мы все еще сражаемся… Давай же.
Раздалась серебристая вспышка, полыхнула волна света, и потом, с невероятным усилием, из кончика палочки Гарри вырвался олень. Он поскакал вперед, и дементоры ринулись прочь, ночь снова потеплела, но и звуки битвы стали опять громче.
- Даже не знаю, как вас благодарить, - дрожащим голосом сказал Рон, поворачиваясь к Луне, Эрни и Шеймусу, - вы нас просто спасли.
Из тьмы над лесом появился с ревом другой великан, гораздо выше всех предыдущих, и от его поступи дрожала земля.
- Бежим! – снова закричал Гарри, но никто и не нуждался в указаниях. Они все сорвались с места как раз вовремя, потому что секунду спустя огромная нога опустилась как раз туда, где они стояли. Гарри обернулся: Рон и Гермиона следовали за ним, но остальные трое исчезли в гуще битвы.
- Давайте уберемся подальше! – крикнул Рон, когда великан снова размахнулся, а его рычание разнеслось в ночи, освещаемой красными и зелеными вспышками.
- Дракучая ива, - сказал Гарри, - идем.
Каким-то образом он совсем выбросил все это из головы, запер за железной дверью, за которую не хотел сейчас заглядывать: мысли о Фреде и Хагриде, и всех людях, которых он любил, оставшихся в замке и снаружи – все они должны были подождать, потому что он должен бежать, найти змею и Волдеморта, потому что это было, как говорила Гермиона, единственный способ закончить…
И он бежал, почти веря, что способен обогнать саму смерть, не обращая внимания на летящие в темноте вспышки вокруг, звуки волн, плещущих как в море, скрип деревьев в запретном лесу, хоть ночь была безветренной; бежал через поляны, которые будто тоже подняли восстание, бежал быстрее, чем когда-либо в своей жизни, и именно он первым увидел огромное дерево, Иву, которая охраняла секретный путь хлещущими ветвями.
Задыхаясь, Гарри остановился, оглядывая движущиеся ветви Ивы, впериваясь во тьму у толстого ствола, пытаясь увидеть нарост у подножья, который парализует ее. Его догнали Рон и Гермиона, настолько запыхавшаяся, что она не могла вымолвить ни слова.
- Как – как нам попасть внутрь? – выдохнул Рон. – Я не вижу – того места – если б только – Котолапсус был здесь опять…
- Котолапсус? – переспросила Гермиона, сгибаясь пополам и задыхаясь. – Ты маг – или кто?
- Ох – да – да…
Рон обернулся, направил палочку на ветку, лежащую на земле, и произвес: Вингардиум левиоса! Ветка взлетела с земли и понеслась по воздуху, будто ее подхватило ветром, направляясь прямо к стволу Ивы наперерез опасно свистящим ветвям. Она ударилась о ствол между корней, и дерево мгновенно затихло.
- Прекрасно, - сказала Гермиона.
- Стой.
Гарри помешкал одну жуткую секунду, наполненную звуками взрывов и ударов битвы. Волдеморт хотел, чтобы он сделал это, чтобы он пришел… Не вел ли он Рона и Гермиону в ловушку?
Но потом он осознал простую и жестокую реальность. Единственным путем было убить змею, а змея была с Волдемортом, а Волдеморт – в конце этого тоннеля…
(прим. пер.: игла в яйце, яйцо в ларце…)
- Гарри, мы идем, давай же, - сказал Рон, подталкивая его вперед.
Гарри протиснулся в подземный проход, скрытый между корней. Было гораздо уже, чем когда он забирался сюда в последний раз. Потолок в тоннеле был низким. Четыре года назад им пришлось идти согнувшись, теперь же они могли только ползти на четвереньках. Гарри двигался первым, с зажженной палочкой, в любой момент ожидая встретиться с преградой, но их не было. Они двигались в темноте. Гарри не сводил взгляда с дрожащего кончика палочки, сжатой в кулаке.
Наконец тоннель начал расширяться, и Гарри увидел впереди свет. Гермиона потянула его за ногу.
- Плащ, - прошептала она. – Надень плащ!
Он протянул руку назад, и она сунула ему сверток скользкой материи. Он с трудом натянул ее, прошептал: Нокс, гася свет палочки, и продолжил путь на четвереньках, сколь возможно тихо, ожидая каждую секунду, что его заметят, ожидая услышать холодный голос и увидеть зеленую вспышку.
А потом он услышал голоса, идущие из комнаты прямо впереди, слегка приглушенные только тем, что отверстие впереди было закрыто чем-то, напоминавшим старый ящик. Не смея вздохнуть, Гарри подобрался к концу тоннеля и выглянул в маленькую щель, оставшуюся между ящиком и стеной.
Комната была освещена слабо, но он смог разглядеть Нагини, сворачивающуюся кольцами и кружащую, как змея под водой, в безопасности своей заколдованной сверкающей сферы, которая свободно плавала в воздухе. Он видел край стола и бледную руку с длинными пальцами, вертящими палочку. А потом Снейп заговорил, и у Гарри сжалось сердце: Снейп был в нескольких сантиметрах от того месте, где он прятался.
- …господин, сопротивление подавляют…
- И обходятся при этом без твоей помощи, - голос у Волдеморта был высоким и чистым. – Каким бы умелым магом ты ни был, Северуся, полагаю, теперь особой разницы нет. Мы почти там… почти…
- Позвольте мне найти мальчишку. Позвольте привести Поттера. Я уверен, что найду его, господин. Прошу.
Снейп прошел мимо лаза, и Гарри немного отодвинулся, не сводя глаз с Нагини, гадая, есть ли заклинание, которым можно пробить эту защиту, но ничего в голову не приходило. Одна неудачная попытка – и он выдаст себя…
Волдеморт поднялся. Теперь Гарри видел его, видел его худое змееподобное лицо, бледная кожа чуть отсвечивала в полутьме.
- У меня проблема, Северус, - мягко сказал Волдеморт.
- Господин? – спросил Снейп.
Волдеморт поднял Старшую палочку, держа ее аккуратно и точно, как жезл регулировщика.
- Почему она не работает для меня, Северус?
В тишине Гарри показалось, что он слышит, как тихонько шипит змея, сворачивая кольца, - или это Волдеморт медленно выдохнул воздух?
- Но… мой господин? – удивлено произнес Снейп. - Я не понимаю. Вы творите этой палочкой выдающиеся чары.
- Нет, - ответил Волдеморт. – Я колдую как обычно. Я – выдающийся маг, но эта палочка… нет. Она не открыла мне обещанных чудес. Я не чувствую разницы между этой палочкой и другой палочкой Олливандера, которой я колдовал много лет.
Голос Волдеморта был спокойным и мягким, но шрам Гарри начал ныть и дергаться. Лоб заливала боль, и он ощущал, как в Волдеморта растет сдерживаемая ярость.
- Никакой разницы, - снова произнес Волдеморт.
Снейп молчал. Гарри не видел его лица, он гадал, чувствует ли Снейп опасность, пытается ли подобрать слова, чтобы разубедить своего хозяина.
Волдеморт начал ходить по комнате. Гарри на мгновение потерял его из виду, но он продолжал говорить тем же сдержанным тоном, а внутри Гарри шептали боль и гнев.
- Я долго и серьезно думал, Северус… Знаешь, почему я вызвал тебя из битвы?
На мгновение Гарри увидел профиль Снейпа. Тот не сводил глаз со змеи в заколдованной клетке.
- Нет, господин, но я умоляю вас позволить мне вернуться. Позволить мне найти Поттера.
- Ты говоришь как Люциус. Никто из вас не понимает Поттера так, как я. Его не надо искать. Поттер придет ко мне сам. Видишь ли, я знаю его слабости, его самую главную слабость. Ему ненавистно, что все суетятся вокруг него, ненавистно знать, что все происходит только из-за него. Он хочет остановить это любой ценой. Он придет.
- Но господин, его может случайно убить кто-то другой…
- Я дал своим Жрецам смерти совершенно однозначные распоряжения. Захватить Поттера. Убить его друзей – чем больше, тем лучше – но не убивать его. Но я хотел поговорить о тебе самом, Северус, не о Гарри Поттере. Ты был необычайно полезен мне. Необычайно.
- Мой господин знает, что я жажду служить ему. Но – позвольте мне пойти и найти мальчишку, господин. Позвольте привести его вам. Я знаю, что смогу…
- Я уже сказал тебе нет! – отрезал Волдеморт, и Гарри уловил красный отблеск в его глазах, когда он повернулся, шорох мантии прозвучал как шипение змеи, он почувствовал горящее в шраме нетерпение Волдеморта. – Сейчас меня заботит, Северус, что произойдет, когда я наконец встречусь с мальчишкой!
- Господин, не может быть сомнения, безусловно?..
- Сомнение есть, Северус. Есть.
Волдеморт помедлил; Гарри снова видел его целиком, как он как он вертит в руках Старшую палочку, глядя на Снейпа.
- Почему обе палочки, которые я использовал, подводили меня, стоило мне направить их на Гарри Поттера?
- Я… я не знаю, господин.
- Значит, нет?
Волна его ярости шипами пронзила голову Гарри; он прикусил себе руку, чтобы не закричать от боли. Он закрыл глаза, и внезапно стал Волдемортом, глядящим на бледное лицо Снейпа.
- Моя тисовая палочка делала все, что я требовал от нее, Северус, только не убила Гарри Поттера. Дважды подвела меня. Оливандер под пыткой рассказал мне об одинаковых сердцевинах, сказал взять другую палочку. Я так и сделал, но палочка Люциуса сломалась, встретив Поттера.
- Я… у меня нет объяснения, господин.
Снейп не смотрел на Волдеморта. Взгляд его темных глаз все еще был направлен на свернувшуюся в защитной сфере змею.
- Я нашел третью палочку, Северус. Старшую палочку, Палочку Судьбы, Палочку Смерти. Я забрал ее у прежнего хозяина. Я забрал ее из могилы Альбуса Дамблдора.
Снейп наконец взглянул на Волдеморта, и его лицо напоминало посмертную маску. Оно было белым как мел и таким неестественно неподвижным, что странно было, что эти слова говорит живой человек.
- Господин… позвольте мне пойти за мальчишкой…
- Всю эту ночь, на пороге победы, я провел здесь, - сказал Волдеморт едва слышным голосом, - гадая, гадая, почему же Старшая палочка отказывает стать тем, чем должна, делать то, что, как гласит легенда, она должна делать в руках законного хозяина… и, думаю, я нашел ответ.
Снейп промолчал.
- Может быть, ты уже знаешь его? В конце концов, ты умный человек, Северус. Ты был хорошим и верным слугой, и я сожалею о том, что должно произойти.
- Мой господин…
- Старшая палочка не служит мне как должна, Северус, потому что не я ее истинный хозяин. Старшая палочка переходит к магу, который убил ее предыдущего владельца. Альбуса Дамблдора убил ты. И пока ты жив, Старшая палочка не станет по-настоящему моей.
- Господин! – воскликнул Северус, хватаясь за собственную палочку.
- Другого пути нет, - сказал Волдеморт. – Я должен получить эту палочку, Северус. Получив палочку, я наконец получу и Поттера.
И Волдеморт хлестнул по воздуху Старшей палочкой. Со Снейпом ничего не случилось, и на долю секунды тому показалось, что гибель отсрочена. Но потом намерения Волдеморта стали ясны. Клетка со змеей проплыла в воздухе, и Снейп успел только закричать, прежде чем она накрыла его голову и плечи, а Волдеморт произнес на парселтанге:
- Убей!
Раздался ужасный крик. Гарри увидел, что лицо Снейпа утратило оставшиеся краски, побелев, черные глаза расширились, когда змеиные клыки впились ему в горло. Ему не удалось сдернуть с себя заколдованную клетку, у него подогнулись колени и он рухнул на пол.
- Я сожалею об этом, - холодно сказал Волдеморт.
Он отвернулся; в его голосе не было ни капли печали или стыда. Пора было покинуть хижину и принять руководство, с палочкой, которая исполнит любые требования. Он указал на сверкающую клетку со змеей, и она поднялась вверх, выпустив Снейпа; тот упал на бок на пол, из ран у него на шее хлестала кровь. Волдеморт быстро покинул комнату, не обернувшись, а огромная змея выплыла за ним в своей защитной сфере.
Гарри, вернувшись в собственный разум в тоннеле, открыл глаза. По костяшкам его пальцев, которые он искусал, чтобы не закричать, стекала кровь. Теперь он глядел через маленькую щель между стеной и ящиком и видел только подрагивающую ногу в черном ботинке.
- Гарри! - выдохнула Гермиона позади него, но он уже направил палочку на ящик, загораживающий проход. Он немного поднял его в воздух и беззвучно отодвинул в сторону. И вылез из прохода насколько мог тихо.
Он не знал, зачем делает это, зачем приближается к умирающему человеку. Он не понимал, что чувствует, глядя на бледное лицо Снейпа, как он пытается зажать пальцами раны на шее. Гарри снял плащ-невидимку и посмотрел сверху вниз на человека, которого ненавидел; тот взглянул на Гарри расширившимися глазами, пытаясь заговорить. Гарри наклонился, и Снейп схватил его за воротник мантии, притягивая ближе.
Из его горла вырвался жуткий хриплый, булькающий звук.
- Возьми… это… возьми… это…
Из Снейпа вытекало что-то, что не было кровью. Сверкающе-голубое, не газ и не жидкость, оно хлынуло у него изо рта, из ушей, из глаз, и Гарри понял, что это, но не знал, что делать…
Гермиона сунула ему в дрожащие руки наколдованную из воздуха фляжку. Гарри собрал в нее серебристую субстанцию с помощью палочки. Когда фляжка наполнилась до краев, Снейп выглядел так, будто в нем больше не осталось крови; его хватка ослабла.
- Взгляни… на… меня… - прошептал он.
Взгляды зеленых и черный глаз встретились; но через мгновение из глубины черных глаз что-то ушло, и они стали застывшими и пустыми. Рука, сжимавшая Гарри, упала на пол, и Снейп не шевельнулся больше.

Глава тридцать четвертая.

Посмотрев воспоминания Снейпа, Гарри лежит на полу и думает - каково это, умирать? Его даже не трогает предательство Дамблдора. Он всегда знал, что Дамблдор хочет, чтобы он был жив, а теперь увидел просто, что его жизненный путь отмерен ровно настолько, чтобы уничтожить все хоркруксы. Как чисто, как элегантно - не тратить жизни, а просто передать опасную задачу мальчику, который заранее предназначен на убой и чья смерть будет не жертвой войны, а просто очередным ударом по Волдеморту.
Но Дамблдор переоценил его - змея все еще жива. Может быть, Рон и Гермиона смогут ее убить. Для того Дамблдор и посоветовал ему довериться этим двоим. Рон и Гермиона казались далеко-далеко. Не будет прощаний и объяснений. Это путь, по которому он должен пройти один. Он должен умереть. И тогда все кончится.
Замок опустел, кроме Большого зала, куда сносят умерших. Невилл несет Колина Криви - несовершеннолетний, он, наверное, пробрался обратно в замок, как Малфой. Колин кажется таким маленьким, когда мертвый... А Невилл кажется стариком.
Гарри рассказывает ему, что змею надо убить. Рон и Гермиона знают это - но на случай, если они...
Потом Гарри проходит мимо Джинни под мантией-невидимкой, но не заговаривает с ней. Выходит наружу, идет мимо хижины Хагрида - пустой, безмолвной, без огней. Среди деревьев скользят дементоры, но у Гарри нет сил на патронуса. Его бьет неудержимая дрожь. В конце концов не так легко умирать. Он ловит каждое мгновение, запахи земли, травы... Подумать только, как много времени люди тратят впустую. Игра окончена, снитч пойман, время приземляться...
Он вспоминает о снитче, достает его.
"Я открываюсь при закрытии" (или - "когда близко").
Гарри шепчет, прижав к нему губы: "Я скоро умру".
Снитч открывается. Внутри камень воскрешения.
Гарри думает, что не он вызывает мертвых. Зачем - он сам скоро к ним присоединится. Это они вызывают его.
Он трижды поворачивает камень в ладони. Движение, легкие шаги... Те, кто появляются, менее материальны, чем тела, но более плотские, чем призраки. Джеймс, Сириус, Люпин, Лили.
- Ты был таким храбрым, - говорит Лили.
- Уже очень близко, - говорит Джеймс. - Мы так гордимся тобой.
- Это больно? - спрашивает Гарри.
- Умирать? Совсем нет, - говорит Сириус. - Быстрее и проще, чем заснуть.
- Вы останетесь со мной?
- До самого конца.
- Они увидят вас?
- Нет, - говорит Сириус. - Мы - часть тебя. Невидимая для остальных.
Гарри смотрит на мать.
- Будь поближе ко мне, - говорит он.
Гарри проходит мимо дементоров. Умершие отгоняют их, как патронусы. Для Гарри умершие уже более реальны, чем все живые в школе, чем Рон и Гермиона. Живые - уже только призраки.
В лесу Гарри видит Яксли и Долохова, но они не видят его под мантией.
- Время почти вышло, - говорит Яксли. - Поттер не идет.
- А Лорд был уверен, что придет.
- Лучше пойдем, выясним, какой теперь план.
Вслед за ними Гарри и его спутники выходят на полянку. На ней горит костер, вокруг сидят УпСы. Гарри видит Малфоев, Роула, Беллатрикс. Лорд стоит, опустив голову и держа в руках палочку.
Гарри снимает мантию-невидимку и прячет ее, и палочку тоже. Он не хочет, чтобы появилось искушение драться.
- Я был уверен, что он придет, - говорит Лорд, глядя в пламя. - Кажется, я ошибся.
- Нет.
Гарри делает шаг вперед.
Хагрид, привязанный к дереву, начинает кричать:
- Гарри! Нет! - но на него накладывают силенцио.
Лорд смотрит на Гарри с интересом, склонив голову набок, как ребенок, которому интересно посмотреть, что будет, если сделать вот так... Гарри надеется, что сумеет устоять на ногах, не показать страха.
Потом губы Лорда движутся. Вспышка зеленого света.
Все исчезает.

Глава 36.

Гарри очнулся и обнаружил, что Волдеморт тоже вырубался вместе с ним (видимо, именно он и был тем жалким типа ребеночком, который ныл, когда Дамблдор ему душу изливал). Все суетятся вокруг Волди, тот приказывает проверить, жив ли Гарри. Гарри притворяется трупом, но сердце, конечно, отчаянно колотится. К нему подходит кто-то с мягкими руками и длинными волосами, которые щекочут лицо, когда этот кто-то склоняется. Этот кто-то еле слышно спрашивает: "Мой сын жив? Он в замке?" Гарри так же еле слышно отвечает, что да. Нарцисса распрямляется и заявляет, что Гарри мертв.
Тут все орут, радуются, пуляют из палочек в воздух и т.д. Волдеморт говорит, что они щас пойдут в замок и прикажут всем сдаться. Приказывает Хагриду, которого захватили пауки, нести Гарри. Тот рыдает, несет, по дороге они разговаривают с кентаврами - Хагрид их обвиняет в том, что они сохраняли нейтралитет, и вот результат...
Ну, в общем, подходят они к замку, Волдеморт говорит, чтобы все сдавались на его милость - вот, мол, Гарри убит при попытке к бегству с замковых земель, так что он все равно был трус и пытался спасти свою шкуру. Кажется,именно в этот момент кто-то из толпы бросается на Волдеморта. Его отшвыривают на землю. Волди спрашивает, кто это, Белла, мерзко похихикав, отвечает, что тот самый Лонгботтом, чьи родители, ну, вы помните, господин, авроры. Волди говорит Невиллу, что - ну, ты зато чистокровный и такой отважный, давай,мол, присоединяйся - мне такие люди нужны. Невилл, естественно, говорит, что скорее ад замерзнет, тогда Волди его обездвиживает и вызывает из замка Сортировочную шляпу. Говорит, что сортировка отменяется - теперь в Хогвартсе будет единый герб Слизерина. А раз шляпа больше не нужна, он покажет, что бывает с теми, кто отказывается к нему присоединяться. Нахлобучивает шляпу на голову Невиллу и поджигает. Тут Гарри думает, что надо бы вмешаться, напяливает плащ, который у него был свернут на груди, хочет помочь Невиллу - но тут, кажется, кентавры таки прискакали из леса, и сам Невилл радостно достает из шляпы меч Гриффиндора и - ба-бац!! - отрубает башку Нагини. Волди в шоке, все в шоке, начинается побоище...
В замке, значит, кипит битва, причем в ней принимают участие все-все-все, включая домовых эльфов под предводителем Кричера. Гарри ходит и ищет Волдеморта (все еще под плащом) и обнаруживает, что тот, кажется, в Большом зале дерется сразу против троих (вроде МакГонагалл, Кингсли и еще кого-то), а Белла рядом сражается с Луной, Гермионой и Джинни. Она посылает Аваду в Джинни, и та проходит от нее бувально в миллиметре. Гарри собирается было в ярости броситься на Беллу, но его опережает Молли. С криком: "Руки прочь от моей дочери, ты, сука!" (ну, типа того ), она несется к ней, Белла сначала ржет, потом не ржет... Дразнится: "Что будет с твоими детками, когда они лишатся мамочки вслед за Фредди". Та ей: "Ты никогда больше не тронешь моих детей" - и, в общем, убивает ее.
Волди издает дикий вопль и хочет было убить Молли, но Гарри успевает наложить протегу на нее.
В общем, потом он снимает плащ, и они с Волди имеют продолжительную беседу о всяких разных интересностях. Гарри при всех говорит, что Снейп был хорошим... Нет, не так - он говорит, что Волди просчитался и зря подумал, что, прихватив эту Старшую палочку, станет ее хозяином. Потому что он взял палочку у Снейпа, а Снейп не побеждал Дамблдора - он убил его по приказу того, т.е. Дамблдор сам спланировал свою смерть, а значит, это не считается. А палочка после смерти Дамблдора выбрала другого хозяина - Драко. А палочку самого Драко у Драко отнял Гарри, значит, именно Гарри - хозяин палочки. Тут они одновременно выкрикивают заклинания - такие же, как в четвертой книге. Гарри экспелиармус, Волдеморт аваду. Возникает такая же золотистая сфера, но тут палочка вылетает из рук Волдеморта и Гарри ее выхватывает из воздуха. Волди падает и умирает - в него в очередной раз отрикошетила его же Авада.
Тут все кричат, обнимаются, что-то еще делают... А Гарри чувствует себя выпотрошенным абсолютно. Он садится рядом с Луной, и Луна говорит: "Я бы на твоем месте сейчас хотела бы остаться одна, в тишине. Давай я их отвлеку?" И орет: "Ой, смотрите... какие-то там, короче, существа, в которых она верит  Все отвлекаются, а Гарри натягивает плащ и идет по Залу. Видит Малфоев, которые тусуются рядышком... Да, еще забыла - во время битвы, когда все сражались, Люся с Нарциссой бодрой рысью пробегали мимо на поиски Драко, даже не пытаясь изобразить, что тоже собираются с кем-то биться 
Ну и вот, Гарри отыскивает Рона и Гермиону, они идут в кабинет директора, там ему начинают бурно аплодировать все портреты, в том числе дамблдоровский (последний еще и плачет). Гарри говорит Дамблдору, что этот самый камень, который вызывает покойников, потерял где-то в лесу и не будет его искать. И от палочки он тоже хочет отказаться - положить ее обратно в гробницу Дамблдора. И вообще, он больше привык к своей. Достает обломки и Старшей палочкой склеивает их. Рон завистливо смотрит на Старшую палочку, но Гарри непреклонен. Он говорит: "И вообще, в моей жизни было уже достаточно неприятностей".